Разместил(а): Админ 11/03/2014, обновлено 14/03/2014

Воспоминания Дмитрия Владимировича Моравецкого, коренного томича, 1907 года рождения.

Детство

По всему Томску были мальчишеские банды. У всех были клички. Меня, например, звали Синепуп. За то, что любил плавать: как только видел какой-нибудь водоём – непременно надо было его переплыть. Один раз до синевы доплавался – тогда и прозвали. Сначала обижался, в драку кидался, а потом ничего, привык. Брата моего звали Жид, хотя у нас евреев в роду не было, потому что у него был нос сломанный, сросся криво. Сломали ему нос во время «войнишки». «Войнишки» между районами шли постоянно, и полиция старалась внимания на них не обращать. А когда и приходилось обратить внимание – сделать ничего не могла, вызывали на помощь казаков.

Был товарищ у меня – Федька Колонок. У него был талант: он мог открывать любые замки и сейфы. Взрослые воры использовали его для этого. А для него это было забавой. Однажды шли мы с ним по улице. Вижу – на воротах висит огромный амбарный замок. Я говорю: «Федька, а этот замок можешь открыть?» - «Отвернись». Через несколько минут говорит: «Можешь поворачиваться», - и держит в руках этот замок.

Потом я учился в гимназии, которая около Горсада. Спасибо учительнице Наталье Владимировне Оранской, которая взялась за моё воспитание, а то так и вырос бы хулиганом. Память у меня до сих пор прекрасная потому, что в гимназии многое заставляли зубрить наизусть. До сих пор помню всю «Полтаву», «Евгения Онегина» почти полностью, «У парадного подъезда» Некрасова и другие стихи.

Жулики и подземные ходы

Томск в то время был бандитским городком. Большинство крупных купцов начальное накопление капитала осуществляли путём грабежа.

На перекрёстке улиц Ленина и Учебной до сих пор стоит красивый дом. Там жил Егоров – убийца и грабитель. Он начинал делать подкоп под тюрьму, чтобы выручить оттуда своих товарищей. Из подвала дома вёл подземный ход, по которому могла пройти пара лошадей. Ход вёл в помещение, где можно было спрятать повозку. Всё это запиралось на замок.

Ещё воры делали подкоп из-под кинотеатра «Иллюзион» (сейчас там гостиница «Сибирь») под почтамт.

Был ещё один подземный ход: от губернаторского дома под собор (на площади Новособорной, ныне разрушенный). Но это уже копало государство, чтобы прятать ценности. И, конечно, почти в каждом доме были подземные тайники.

Купцы

Был миллионер Королёв – он разбогател торговлей чаем. В Киреевске у него была база, откуда чай везли на Кожевниково и дальше на север. Впрочем, начальное накопление капитала было опять-таки через грабёж: Королёвы грабили обозы с чаем. Эту семью ещё долгое время звали за глаза «чаерезы». Королёв прославился тем, что строил за свой счёт школы, детские сады, поэтому его после революции не тронули. Он работал сначала жокеем, а потом директором Новосибирского ипподрома.

Фуксман был богатый, имел собственное пароходство, заимка у него была в районе Степановки. После революции его посадили, потом выпустили, и он сбежал за границу.

Макушин разбогател потому, что получил наследство из Америки. После революции, когда всех богатых стали брать, он сам пришёл в ГПУ сдаваться. Но ему сказали: «Что вы? Мы вас очень уважаем». Напоили чайком и отвезли домой.

Юмор Кухтерина

Самым богатым был купец Кухтерин. Первоначально он, как и многие, был грабителем, тем и разбогател. Много историй про него мне порассказал мой товарищ, сын купца Королёва.

Богатые граждане города обычно мылись по субботам в Громовской бане. Кухтерин приходит туда в субботу и скупает все номера. Приезжает какой-нибудь богатей в экипаже, требует номер, а ему говорят: «Все номера заняты господином Кухтериным». Так и уезжает ни с чем. А Кухтерин сидит наверху, пиво пьёт и похохатывает.

Там, где сейчас Дом офицеров, было общественное собрание.

Здание Общественного собрания

Строили его как Дворянское собрание, но в Томске было всего два дворянина, одного я знал, он жил на улице Офицерской (Белинского), поэтому собрание переименовали в Общественное. По выходным там проходили концерты, спектакли. Напротив собрания на целый квартал растягивались извозчики. Так вот Кухтерин в дождливый день скупал всех извозчиков, велел, чтобы никого не сажали. И почтенная публика под дождём пешком тащилась до следующего квартала.

А однажды Кухтерин объявил большой пикник на Потаповых лужках. Приличные люди, зная нрав Кухтерина, туда не пошли, а приволоклась разная городская беднота любители поесть на дармовщинку. На траве расстелили скатерти, заставили их всевозможной едой. Все сидят ждут хозяина. Ждали-ждали на жаре, наконец, он вышел. Вышел, подошёл к разложенной еде, расстегнул ширинку и обмочил всё…

Записала Екатерина Кайгородова.